Он всегда так чутко спал, что иногда это было просто невыносимо. Ее мучал кашель, жара и бессоница от нового места, он просыпался от любого ее движения и искал ее руками. Это было так мило, учитывая, что он всегда старался сохранять дистанцию в разговорах. Наверное тогда просто работал разум и его чертов рационализм, который понимал, что не стоит увлекаться, ведь потом всем будет больно привыкать жить по-старому, ибо изменить что-то она пока не в силах. А по ночам и в моменты близости брезжила искренность и неприкрытое одиночество и необходимость друг в друге.
Она вставала, подходила к окну и смотрела как луна заливает крыши Старой Риги, и пыталась запечатлеть эти волшебные моменты в памяти, хотя понимала, что все это тщетно и она забудет все, сотрется все - чувства, эмоции, воспоминания, рассыпятся обрывки разговоров и события. Ненавидела свою память за это, поэтому просто наслаждалась каждым моментом и смаковала его в разных ракурсах и оттенках. Это было важнее всего.
Важнее всего быть в его объятьях сейчас, и просыпаться утром опять вместе, опять так запредельно близко, что она уже забыла о такой возможности и необходимости. Вместе ходить в душ, мыть друг друга, вместе чистить зубы. И в лифте, отправляясь на завтрак она обязательно поправляла воротник его рубашки и целовала его. Ей так важны были всеэти моменты. Такие простые, но такие наполненные. Неужели есть такое мини-волшебство в обыденном? Оказалось, что есть. И в том, как он заставлял выпить ее горячий чай, таблетки, сироп от кашля и капал в ее больные глаза. И не разрешал открывать ей свой кошелек, но просил открыть свое сердце, однако не желая слушать о ее чувствах. Если бы она еще о них говорила. Он и так все видел по глазам, а она не хотела слушать его "но". Так и дополняли друг друга.
Она вставала, подходила к окну и смотрела как луна заливает крыши Старой Риги, и пыталась запечатлеть эти волшебные моменты в памяти, хотя понимала, что все это тщетно и она забудет все, сотрется все - чувства, эмоции, воспоминания, рассыпятся обрывки разговоров и события. Ненавидела свою память за это, поэтому просто наслаждалась каждым моментом и смаковала его в разных ракурсах и оттенках. Это было важнее всего.
Важнее всего быть в его объятьях сейчас, и просыпаться утром опять вместе, опять так запредельно близко, что она уже забыла о такой возможности и необходимости. Вместе ходить в душ, мыть друг друга, вместе чистить зубы. И в лифте, отправляясь на завтрак она обязательно поправляла воротник его рубашки и целовала его. Ей так важны были всеэти моменты. Такие простые, но такие наполненные. Неужели есть такое мини-волшебство в обыденном? Оказалось, что есть. И в том, как он заставлял выпить ее горячий чай, таблетки, сироп от кашля и капал в ее больные глаза. И не разрешал открывать ей свой кошелек, но просил открыть свое сердце, однако не желая слушать о ее чувствах. Если бы она еще о них говорила. Он и так все видел по глазам, а она не хотела слушать его "но". Так и дополняли друг друга.